Опубликовано (обновлено) в каталоге: 13.10.2015

Народы Южной Сибири в тюркскую эпоху
Древнетюркские генеалогические предания

Важнейшим источником по ранней истории тюрков-тугю до образования ими Первого тюркского каганата являются древнетюркские генеалогические легенды, в наиболее полном виде сохранившиеся в династийной хронике Чжоу-шу. Не рассматривая подробно содержания легенд, сосредоточимся на генеалогии раннетюркских правителей и месте действия описанных в них событий.

По одной из легенд предки древних тюрков, "отдельная отрасль Дома Хунну по прозвищу Ашина", были уничтожены воинами соседнего племени, после чего остался мальчик, которому враги отрубили руки и ноги и бросили в болото. Здесь его нашла и выкормила волчица, поселившаяся затем в горах севернее Гаочана (Турфанский оазис). В числе детей, родившихся от брака волчицы и мальчика, был Ашина, "человек с великими способностями". Один из его потомков Асянь-шад переселился на Алтай, где оказался под властью кагана жуань-жуаней, для которых тюрки плавили железо. Широкое распространение этой генеалогической легенды в древнетюркской среде блестяще подтвердилось находкой Бугутской стелы времени Первого тюркского каганата (между 581 и 587 годами), где помимо надписей находилось барельефное изображение волка (или волчицы), под брюхом которого расположена человеческая фигурка. "Вряд ли есть основания сомневаться, - отмечают исследователи, - что перед нами изображение сцены древнетюркского генеалогического мифа, наиболее полный пересказ которого содержится в хронике Чжоу-шу".

По другой легенде, "предки тукюесского Дома происходят из владетельного Дома Со, обитавшего от хуннов на север". Глава племени Апанбу имел 70 (по другой версии 17) братьев. Один из братьев - Ичжинишиду, названный "сыном волчицы", имел несколько сыновей, каждый из которых получил во владение свое наместничество: старший из них - Нодулу-шад, принявший имя Тÿрк, правил в горах Басычусиши; второй - на реке Чуси; третий превратился в лебедя; четвертый "царствовал между реками Афу и Гянь, под наименованием Цигу". У Нодулу-шада от младшей жены был сын Ашина, который, став вождем племени, принял имя Асянь-шад. Его потомок (внук или внучатый племянник) Тумынь (Бумынь) стал основателем Первого тюркского каганата.

С.Г.Кляшторный, наиболее полно исследовавший древнетюркские генеалогические легенды в сопоставлении с историческими свидетельствами династийной хроники Суй шу, отметил "имеющуюся в них реалистическую основу, историографическая ценность которой в настоящее время кажется несомненной" и предложил разделить раннюю историю племени Тÿрк на два периода: ганьсуйско-гаочанский (III век н. э. - 460 год), когда предки тюрков Ашина формировались из постхуннских и местных ираноязычных племен на территории Восточного Туркестана, и алтайский (460-552 годы), когда сложившийся тюркский этнос переселился на территорию Монгольского Алтая. Выделение первого, ганьсуйско-гаочанского периода в истории ранних тюрков имеет принципиальное значение, так как показывает истоки древнетюркской государственности, возникшей в результате развития традиций хуннского государства, усиленных во время пребывания группы южных хуннов в провинции Ганьсу и Восточном Туркестане, одном из наиболее древних земледельческих центров Азии.

Обычно сохранившиеся в Чжоу шу древнетюркские легенды рассматриваются как два варианта одного генеалогического цикла. Действительно, та и другая легенда рассказывают об одних и тех же событиях, но время их возникновения, по-видимому, различно. Первая легенда сохраняет древнюю мифологическую, в какой-то степени даже тотемическую, основу и доводит рассказ до переселения тюрков на Алтай. Вторая - более конкретна, насыщена именами и завершается временем создания Первого тюркского каганата. Если в первом предании легендарное происхождение от волчицы составляет основную сюжетную линию, то во втором Ичжинишиду только попутно назван "сыном волчицы", что можно рассматривать как намеренное желание подчеркнуть его связь с мифологической традицией правящей тюркской династии. Показательно также, что во второй легенде ничего не говорится о переселении на Алтай, которое могло иметь место раньше, а сыновья Ичжинишиду получают во владения наместничества, возможно, находившиеся на территории Южной Сибири. В этом отношении интересно наблюдение С.П.Нестерова о том, что "географические и этнические знания легенд очень локальны: первая легенда знает только Северо-Западную Монголию (точнее, районы севернее Восточного Туркестана), вторая легенда - только Саяно-Алтай", но считать их "двумя самостоятельными рассказами о политической и этнической жизни разных племенных единиц" вряд ли возможно. Скорее, они отражают как бы две части одного легендарного цикла, первая из которых соответствует ганьсуйскогаочанскому периоду в жизни древних тюрков, а вторая - алтайскому.

В таком случае, переселение тюрков на Алтай могло произойти еще при Ичжинишиду (или Нодулу-шаде, принявшем имя Тÿрк), что подтверждается ретроспективным анализом поколений, указанных во второй легенде тюркских правителей. От первого реального лица древнетюркской истории Тумыня (Бумыня), самое раннее посольство к которому отмечено источниками в 545 году, до легендарного Ичжинишиду прошло четыре поколения (Тумынь - Туу - Нодулу - Ичжинишиду), что при принятом подсчете срока одного поколения в 25 лет составляет один век, то есть в принципе соответствует промежутку времени от переселения тюрков на Алтай до создания ими Первого тюркского каганата. При подобной реконструкции остается неясной роль основоположника тюркской династии - Ашина, однако, скорее всего, это имя с самого начала было не столько личным, сколько династийным, определяющим элитарную правящую верхушку древнетюркского общества. По мнению С.Г.Кляшторного, следует "искать исходную форму имени Ашина не в тюркских языках, а в иранских и "тохарских" диалектах Восточного Туркестана. В качестве одного из гипотетических прототипов имени можно выделить сакское "asana" - "достойный, благородный". В этом значении оно употреблялось и позже наряду с личными именами правителей Первого каганата.

Первая локализация упомянутых во второй легенде географических названий была предпринята Н.А.Аристовым, сопоставившим владение Со с Верхнекумандинской волостью на северном Алтае, а легендарный сюжет превращения в лебедя (тюрк, куу) - с этническим названием куу-кижи, то есть лебединцами, жившими также на Северном Алтае на реке Лебедь. Названия Чуси и Басычусиши ("верхне-чусийцы" по С.П.Нестерову) Н.А.Аристов связывал с рекой Чуей на Горном Алтае, а Афу и Гянь с Абаканом и Енисеем, в междуречье которых находилось владение Цигу. После выхода в свет работы Н.А.Аристова лесостепные районы Севернoro Алтая, в частности небольшая река Лебедь, надолго связались в представлениях исследователей с прародиной древних тюрков, хотя это никак не объясняло ни причин появления древнетюркской государственности, ни особенностей их культуры, не имевшей ничего общего с культурой северо-алтайских племен. Очевидно, ошибка Н.А.Аристова заключалась в том, что он отнес эти названия к самому началу сложения древнетюркского этноса, которое проходило, как сейчас ясно, совершенно в другом регионе Азии, в то время как они относятся к следующему, алтайскому периоду истории ранних тюрков. С этой поправкой предложенные Н.А.Аристовым отождествления имеют право на существование, а некоторые из них (Афу - Абакан, Гянь - Енисей) полностью сохраняют свое значение.

Алтайский период в истории древних тюрков, или тюрков-тугю, менее других освещен в письменных источниках. Можно предполагать, что, переселившись в 460 году на территорию Монгольского Алтая, они сохраняли некоторое время известную самостоятельность, так как иначе вряд ли могли иметь возможность создать здесь свои наместничества во главе с членами правящей династии Ашина. На новых местах своего расселения, в том числе и на территории вновь созданных ими владений, тюрки-тугю должны были столкнуться с местными племенами, носителями местного прототюркского культурного субстрата. Видимо, к этому времени могут относиться первые процессы аккультурации, положившие начало созданию древнетюркского историко-культурного комплекса.

В период своего существования в горах Монгольского Алтая тюрки-тугю оказались под властью жуань-жуаней и находились в зависимости от них до середины VI века. Это должно было вызвать отделение созданных ими владений и временное подчинение тюркского этноса. В то же время присутствие тюрков династии Ашина, носителей традиций древней хуннской государственности, на территории Монголии не могло не вызвать концентрации вокруг них других тюркоязычных племен, противников монголоязычных жуань-жуаней. Однако сами тюрки, очевидно, были слишком малочисленны для решающего переворота. Они воспользовались выступлением против жуань-жуаней телеских племен, напали на них, захватили "весь аймак, простиравшийся до 50000 кибиток", и, уже используя силу теле, разбили жуаньжуаней. Тот факт, что племена теле, потомки древних динлинов, первыми (правда, неудачно) выступили против жуань-жуаней, представляется весьма показательным. В среде местных телеских (динлинских) племен постоянно, еще с хуннского времени, росло стремление к автономии и созданию собственной государственности, выразившееся как в неоднократных выступлениях против хуннов, затем сяньбийцев, так и в попытке самостоятельно сокрушить владычество жуаньжуаней, которой воспользовались тюрки-тугю, создавшие при их участии в 552 году Первый тюркский каганат.