История Сибири, великое переселение народов
В конце 1-го тысячелетия до н.э. в глубинах Центральной Азии произошли события, имевшие далеко идущие последствия для судеб кочевых народов Южной Сибири и их ближайших соседей, а в дальнейшем и для кочевников всего пояса евразийских степей. Лавина порожденных ими исторических катаклизмов спустя несколько столетий докатилась до границ Римской империи, где на Каталаунских полях близ современного французского города Шалон-сюр-Марн, летом 451 года завершился великий путь пришельцев с востока, имя которых - "гунны" - долго вызывало трепет у совсем не робких римлян.
Имеется в виду сражение между войсками Римской империи под предводительством Аэция и гуннского племенного союза, возглавляемого Аттилой. Оно получило у современников название Битвы Народов. В этой битве римлянам при поддержке алан и других "обиженных" гуннами племен, в последний раз удалось отстоять свою независимость.
Все началось с того, что отряд телохранителей Модэ (206-174 гг. до н. э.) - сына первого в истории хунну шаньюя Туманя, вымуштрованный постоянными охотами и приученный беспрекословно повиноваться своему хозяину, по его приказу убил его собственного отца. После этого Модэ сам стал шаньюем. Титул шаньюй, согласно объяснению китайского историка I века Бань Гу, означает "обширный" и показывает, что его носитель обширен, подобно Небу, т. е. под его властью, словно под небом, находится вся земля. Ранее он принадлежал военному предводителю, позже главе государства, сохранившему за собой права верховного главнокомандующего. При нем сформировалось первое кочевое государство. Модэ отличался небывалой завоевательной активностью и сумел расширить свои владения от Хинга на на востоке до монгольского Алтая и Тянь-Шаня на западе от Забайкалья и Саян на севере до Гоби и Ордоса на юге. Сердцем владений хунну в то время были современные земли центральной и северной Монголии и отчасти южной Бурятии. Политическая история этого народа представляла собой непрерывную цепь войн с ханьским Китаем и соседними племенами. Вскоре (к концу III века до н. э.) хунну распространили свою власть ни территории Минусы, Алтая, Восточного Туркестана. В 56 году до н. э. междуусобицы раскололи хуннскую державу на два объединения - северное и южное. Южное вскоре попало под влияние Китая, а северное, укрепляя свое положение, продолжало борьбу с ним После крупного поражения в 93 году н. э. часть орд северных хунну из степей Центральной Азии и Восточного Туркестана через горы северо-западной Монголии, Алтая и Тянь Шаня двинулась на запад. Долгих триста лет, вытесняя одни племена, истребляя и покоряя другие, вовлекая в свой союз третьи, кочевники шли навстречу вечернему солнцу. Их путь в неведомое лежал по степям юга Западной Сибири, Казахстана, Средней Азии.
Вот как описываются эти события в китайском письменном памятнике "Шицзин". После того как Маодунь (Модэ) получил от своего отца отряд конных телохранителей, "он сделал свистунку и начал упражнять своих людей в конном стрелянии из лука с таким приказом: всем, кто пустит стрелу не туда, куда свистунка полетит, отрубят голову. Модэ сам пустил свистунку в своего аргамака. Некоторые из приближенных не смели стрелять, и Модэ немедленно не стрелявшим в аргамака отрубил головы. Спустя несколько времени Модэ опять пустил свистунку в любимую жену свою, некоторые из приближенных ужаснулись и не смели стрелять. Модэ и сим отрубил голову. Еще по прошествии некоторого времени Модэ выехал на охоту и пустил свистунку в шаньюева аргамака. Все приближенные тут же выпустили стрелы. Из сего Модэ увидел, что он может употреблять своих приближенных. Следуя за отцом своим шаньюем Туманем на охоту, он пустил свистунку в Туманя; приближенные также пустили стрелы в шаньюя Туманя. Таким образом, Модэ, убив Туманя... объявил себя шаньюем".
Началось Великое переселение народов. Хунну в ходе смешения с иноязычными союзниками быстро утратили колорит собственной культуры и ее этнографическое своеобразие. Но они сохранили самоназвание и сумели возглавить тот разноплеменный кочевой союз, который миновав степи Прикаспия и Причерноморья и рассеяв в IV-V веках войска степей и лесостепей Восточной Европы, вышел к границам Римской империи и был назван античными авторами "гуннами". Их неудержимое и быстрое продвижение на запад и сокрушительный разгром "варварских" войск восточно-европейских кочевников (сарматы, аланы) потрясли римское цивилизованное общество. Произведя, по слова римского историка Аммиана Марцеллина, "страшное истребление и опустошение" среди, сарматских племен аланов, гунны пересекли Прикубанские степи, проникли на Таманский полуостров, преодолели в самом узком месте Керченский пролив, разгромили в Крыму готов, и, соединившись со своими основными силами, огибавшими Азовское море с севера разбили остготов, а в битве у Днестра - и везиготов. Спасаясь от смертельной опасности, остатки полуистребленных племен (остготов, везиготов, сарматов, алан) хлынули к Дунаю, ища защиты у римского императора Валента. Страх перед военной мощью пришельцев заставил Империю предложить им откуп золотом.
С приходом к власти Аттилы гуннский союз достиг высшей точки своего развития. Но, как и всякое объединение, держащееся на силе оружия, он был силен лишь в дни побед, и первое же крупное военное поражение (в "Битве Народов") послужило толчком к его распаду.
Промежуток времени (II в. до н. э. - V в. н. э на который пришлись все эти события, с легкой руки крупного исследователя сибирских древностей С.И.Киселева называется в отечественной археологической литературе гунно-сарматским временем. Другое встречающееся название - "эпоха Великого переселения народов".
В этот период расстановка действующих лиц на исторической арене существенно изменилась. Связано это с появлением новых мощных сил, определивших на многие столетия последующий ход событий. В Зауралье, Поволжье и Причерноморье это были сарматы, в Передней и Средней Азии - парфяне, в Центральной Азии и Сибири - хунны. Произошла постепенная смена скифских культур культурами хуннского круга, ираноязычного кочевого населения - тюркоязычными кочевниками, европеоидов - монголоидами. В оружейном ремесле железо полностью заменило бронзу. На Алтае прекратила существование пазырыкская культура. В Минусинской котловине на месте тагарской культуры в результате смешения местного и пришлого хуннского населения Центральной Азии сложилась таштыкская культура. В Верхнем Приобье аналогичным образом сформировалась верхнеобская культура. Саргатцы в конце концов перешли к исключительно кочевому укладу и отправились в поисках лучших пастбищ на запад. Где-то на берегах Дуная теряются все их следы. У кулайцев начался второй, самый боевой, этап их истории - Саровский, тоже связанный с миграцией - на этот раз вдоль верхнего и нижнего течения Оби.
Символом эпохи стали новые типы вооружения, явившиеся на смену образцам скифского облика.
И первым среди них следует назвать лук "хуннского типа". Он отличался от скифского, прежде всего, внушительными размерами (порядка 1,6 м и больше), зоны наибольших нагрузок усиливались роговыми накладками. Мощность оружия при этом существенно возрастала. Хуннские луки, в отличие от скифских, позволяли метать более длинные и тяжелые стрелы с более крупными наконечниками. Если провести аналогию с огнестрельным оружием, то можно сказать, что увеличились "калибр" и поражающие возможности лука. Немалую роль в этом сыграл и новый материал, использовавшийся при изготовлении наконечников стрел. Железо легче бронзы. Железный наконечник - даже при равном весе - значительно превосходил по своим размерам бронзовый. Стрелы с железными наконечниками были гораздо опаснее своих бронзовых предшественников.
Умению владеть луком со стрелами подрастающее поколение хунну обучалось с самого раннего возраста. Как сообщают китайские летописи ("Шицзин"), у сюнну "мальчик, как скоро может верхом сидеть на баране, стреляет из лука пташек и зверьков; а несколько подросши, стреляет лис и зайцев".
Огромное значение в военной подготовке имели индивидуальные и, особенно, загонные коллективные охоты. О грандиозных облавных охотах хунну, на которые собирались десятки тысяч вооруженных всадников, неоднократно упоминают китайские источники. Они рассказывают о том, как под видом охоты войска часто совершали внезапные налеты на соседа: "Они в нескольких десятках тысяч конницы занимались охотою близ границы, нападали на приграничные посты и уводили чиновников и народ в плен". Такие набеги могли планироваться заранее. По тем же источникам, предводители договаривались "каждому с 10 000 конницы произвести облаву подле китайской границы и, будто бы нечаянно встретившись вместе, вступить в пределы Китая". Подобный обманный маневр было сделать несложно еще и потому, что и на охоте, и на войне применялось одно и то же оружие.
Хуннское войско включало в себя все дееспособное мужское население. Делилось оно на два крыла - правое и левое. Сами же отряды, как считается, составлялись по десятичному принципу. Основные градации - десять, сто, тысяча и десять тысяч человек. Любопытно, что отряды в коннице шаньюя Модэ различались по масти лошадей, такое деление в чем-то ассоциируется с униформой современных родов войск. Одни имели белых, другие - серых, третьи - рыжих, четвертые - вороных.
Тактика сражений по сравнению с предшествующим временем существенных изменений не претерпела. По-прежнему в ее основе лежал изматывающий обстрел неприятеля. Часто применялось притворное отступление. "При превосходных силах неприятеля они притворяются побежденными и, отступая, заманивают преследующее их войско неприятеля", - говорится в "Шицзин". Заманивают на удобное для внезапной и победоносной атаки место. Здесь в полной мере оказывался востребованным опыт маневренного охвата котлом, отработанный на коллективных охотах. Правда, судя по тем же китайским источникам, хуннские воины, жадные до трофеев, при всей своей дисциплинированности не отличались особым упорством в бою. Они, "завидев неприятеля, устремляются за корыстью, подобно стае птиц; а когда бывают разбиты, то, подобно черепице, рассыпаются, подобно облакам, рассеиваются". И еще: "При удаче идут вперед; при неудаче отступают и бегство не поставляют в стыд себе". В боевой практике хуннских орд широко использовались разведка, глубокие рейды по тылам противника, неожиданные нападения и стремительные отступления. Военный грабеж в немалой степени воодушевлял на "подвиги" кочевых удальцов. "Где видят корысть, там ни благоприличия, ни справедливости не знают. Кто на сражении отрубит голову неприятелю, тот получает в награду кубок вина, и ему же предоставляется все полученное в добычу", - сообщает "Шицзин". Вообще, существовал целый свод правил получения добычи. "Кто убитого привезет из сражения, то получает все имущество его". А все "пленные - и мужчины, и женщины - поступают в неволю; и посему на сражении каждый воодушевляется корыстью". Среди хуннских военных обычаев был и такой - из черепов неприятельских вождей изготовлялись чаши, служившие знаком воинской доблести; из них по особо торжественным случаям пили вино.
Как и у пазырыкцев, в хуннском войске среди лучников находилось место прекрасной половине кочевого населения. С луком женщины обращались столь же ловко и умело, как и мужчины. Но в ближнем бою гунно-сарматские амазонки участия не принимали. Это связано с тем, что средства его ведения немало изменились.
Короткий железный кинжал - основное оружие рукопашной схватки скифского времени - окончательно ушел в разряд вспомогательного вооружения. На первый план выдвинулись длиннолезвийные обоюдоострые мечи. Время господства такого оружия начинается со II века, когда оно распространяется на огромной территории от степей Поволжья и Приуралья до районов Кореи и Китая. Рукояти клинков нередко украшались с особой роскошью.
Мечи традиционно считались принадлежность всадников. Помещались они в деревянные ножны, окрашенные в красный цвет и выстланные изнутри мягкой материей. Изредка встречаются ножны, сделанные из металла. В большинстве своем и те и другие были наследниками скифских аналогов. Там, где было сильно влияние иранского мира, они снабжались у самого устья вверху и у основания внизу парными лопастями. Но по мере удлинения мечей этот элемент оказался ненужным. Лопасти, выполненные в форме окружностей у самого основания ножен, сохранились лишь, как традиционный элемент дизайна парадного оружия.
Первоначально клинки мечей делались из железных заготовок, твердость которым придавалась путем цементации - науглероживания лезвия. Но уже к рубежу новой эры в большинстве своем они стали коваться из нескольких полос разносортного высоко и малоуглеродистого (т. е. твердого и мягкого) металла. Эти полосы сваривались друг с другом кузнечным способом так, чтобы твердый металл оказывался на острие.
В первых веках новой эры арсенал хуннов пополнился палашом - совершенно новым типом клинкового рубящего оружия. Распространение палашей на полях сражений обычно связывают с нуждами кавалерии, которой всегда требовалось легкое эффективное оружие для скоротечных схваток. Тяжелый двулезвийный меч был незаменим в продолжительных боях и при встрече с "бронированным" противником. Справиться с ним можно было лишь используя мощный удар, рубящий или колющий.
Сильно изменилось у хуннов древковое ударное оружие ближнего боя. Топорами-кельтами теперь пользовались преимущественно ополченцы. Бронзовые чеканы на глазах становились достоянием прошлого. Наборные панцири, составленные из упругих железных пластин оказались непреодолимой преградой для чеканов. Железные образцы этого оружия приобрели более крупные размеры и дуговидную, в соответствии с траекторией движения оружия при ударе, боевую часть, превратились в мощные клевцы с массивным граненым острием способным пробить и очень прочные доспехи. Однако и эти усовершенствования не избавили оружие от недостатков. На открытых степных просторах чеканы вообще не получили широкого распространения, в тайге же с ее пешими отрядами они, наоборот, просуществовали вплоть до эпохи раннего средневековья, когда были полностью вытеснены более удобными и универсальными топорами с бойком на обушках.
Не смотря на то, что промышленность хуннов напоминала военную машину, гунно-сарматское время прославилось ювелирными изделиями с многочисленными цветными вставкам из полудрагоценных камней и стекла. Подобный художественный стиль называют полихромным. Иногда такие вставки из граната, альмандина, сердолика, янтаря или цветного стекла располагались на золотом фоне изделия простыми рядами - вертикальными или горизонтальными. В других случаях его поверхность сплошь покрывалась ими, а разделялись они золотыми перегородками, образующими гнезда различных геометрических форм. Верхний полированный край этих перегородок образовывал орнаментальный узор. Обе эти манеры широко использовались в украшении оружия.
Связанные статьи: История народа Хунну
|
