Опубликовано (обновлено) в каталоге: 13.02.2014

Татары: Становление Империи

Начнем тему данной главы с обзора политической ситуации в Срединной Азии конца XII - начала XIII веков. В начале XII века "киданьский вельможа" Елюй Даши бежит от чжурчженей на запад и создает государство на западном Алтае. Его сын Кур хан прогнал Сельджука Санджара, тюркского лидера из прикаспийских племен, из Мавераннахра, то есть из Средней Азии, в 1141 году.

Но к середине XII века недолговечное государство кара-китаев, как звали последователей Елюя Даши и его сыновей, распадается, "отпадают окраины", а город Баласангун, где была его ставка, как следует из сведений араба Ибн аль Асира, еще задолго ("в старину", применительно к началу XIII века) до образования государства Даши был "захвачен татарами", из которых и состояли в основном войска самого Даши.

В государстве Елюя Даши и войска, и командный состав, и администрация большей частью состояли из "местных тюрок" найманов (то есть, тех же татар). К концу XII - началу XIII века здесь, а также южнее, в Кашгарии (Уйгурии) уже располагается государство Кучлука, "найманского вана", на запад от которого были земли, подвластные Хорезмшаху.

Мы видим, что к XII века уже сложился народ "цзубу", татары, как они и вошли в историю.

Но у татар еще не было в тот период единого государства, хотя были отдельные государственные образования ("государи с войсками"), разбросанные на огромной территории Евразии. Были "старшины" разных племен, объединяющихся при всеобщей опасности и выбиравшие предводителя на военное время.

Южные соседи татар, тангуты, создали государство Ся (у Л.Н.Гумилева "Си Ся"), на юго-востоке находилась империя Цзинь (в другой транскрипции "Кинь"). Южнее империи Цзинь располагалась южно-китайская империя династии Сун.

Все три государства враждовали и по мере возможностей пытались использовать друг друга и кочевников Гоби, татар, а также другие кочевые и лесные племена в войне против соседей.

Государство Ся было не только "богатым и многолюдным", но и агрессивным. Во время полного могущества государства Ся в XII веке его войска насчитывали до 500 тысяч человек, владения простирались далеко на запад от Хуанхэ.

С XI века тангуты наращивают агрессию на запад, не отставая от киданей, и "отнимают у уйгуров Гань чжоу", а в 1039 году их предводитель принимает императорский титул и объявляет себя "владетелем Татани, Чжан и и Цзяо хэ" и дает своему государству имя Ся. Принятие императорского титула равнялось объявлению войны Китаю, и она действительно началась". Южный Китай был в результате вынужден признать суверенитет тангутов и выплачивать им фактически дань, завуалированный под "выплаты" от императора своему вассалу.

Объявление царя тангутов "владетелем Татани" (земель татар), несомненно, означало также объявление войны татарам, тем более, что с союзниками татар, уйгурами, тангуты уже воевали.

Официальная "история монголов умалчивает о причинах войны татар с Ся и цзиньцами", приписывая это лишь желанию татар грабить и убивать.

Но после перевода В.П.Васильевым "Записок о монголо-татарах" Мэн-хуна и других китайских источников, которые, несомненно, были известны историкам-западникам, но благополучно "забыты" или искажены посредством "смешивания" и сокрытия части сведений.

Посмотрим, что пишет об этом В.П.Васильев, отмечая при этом, что даты у "монгольских историков", сочинителей Юаньской истории, видимо, изрядно напутаны из-за умышленного желания скрыть правду о начальном, самом важном периоде истории державы монголов.

Хотя границы империи Цзинь заканчивались в середине XII века на реке Хуанхэ, "номинальное владычество (чжурчженей) простиралось гораздо далее. В нынешней Халхе отдельные владетели получали от Цзиньского двора титулы, что Чингисхан (тогда еще Темучин) сам платил дань и ездил ко двору. Но подробности этого ускользнули, или, лучше сказать, с намерением были опущены монгольскими историками".

На первый взгляд, по не совсем ясной причине, как замечает В.П.Васильев, к концу XII века (1190-е годы) цзиньцы начинают активную деятельность по укреплению своих северо-западных границ, туда направляются войска, вкладываются большие средства для найма дополнительных войск из туземцев. Также направляются "чиновники в подвластную Монголию и Маньчжурию для набрания войск из китайцев". Все поведение цзиньцев похоже на подготовку к большой войне на северном и северо-западном направлении, то есть, на территории татар. Эти приготовления, пишет В.П.Васильев, возможно, "не относятся к Чингисхану, который в это время был еще под властью Ван-хана", и "можно предполагать, что монголами (тогда еще они назывались только татарами) уже давно владело желание "сместить своих соседей", то есть, Цзиньскую империю, и этому мешало только их "внутреннее разъединение".

Возможно, но попробуем разобраться, основываясь на независимых сведениях, без путаницы "монгольских историков". Заглянем в 40-е годы XII века, и начнем оттуда.

Татары были союзниками цзиньцев в войне с киданями, а, в 1140-х годах, участвовали и в войне против менгу, северо-восточных соседей цзиньцев. Отсюда, кстати, происходит легенда о "нехороших татарах, уничтожавших первородных монгол". Вероятно, татары Ван-хана служили цзиньцам пограничной стражей за соответствующую оплату, а "дань, которую возил Темучин", была таможенными сборами или налогами с местного приграничного населения.

Ван-хан - это титул, пожалованный предводителю кереитов чжурчженями, вероятно, еще за помощь в победе над киданями, и естественно, титул этот передавался от отца к сыну, в конце XII века им был "царь" кереитов Тогрул ("Справедливый"), у которого по данным Юаньской истории, служил поначалу Темучин.

Возможно он, как пишет Мэн-хун, сначала был десятником, как и его отец, и вырос потом до одного из-заместителей Ван-хана. Но "с вступлением на престол империи Цзинь Вэй-шао-вана по имени Юнь цзи, Чингисхан не только прекращает эту дань, но даже в 1210 году делает первое вторжение в пределы империи".

Вот что пишет Мэн-хун о причинах и о начале войны Татар и Цзиньцев: "В то время, когда татары не вышли еще из своих пределов, в годы правления Да динь (т.е. в период от 1161 до 1189 года), разнеслось предсказание, что настоящее правительство, теснимое татарами, не найдет себе убежища. Глава цзиньский Юнь, услыхав об этом, испуганно воскликнул: татары непременно будут (впоследствии) причиной беспокойства для нашего царства! Поэтому он велел немедленно выступить в поход против их отдаленной и пустынной страны. И через каждые три года отправлялись войска на север для истребления и грабежа: это называлось набором рабов и истреблением людей. Те, которые в настоящее время у татар вельможами, тогда, по большей части, были уведены в плен и жили в цзиньских владениях. Притом, каждый год из их страны платили дань, ее принимали за границей, отсылая назад посланных, не допуская их таким образом вступать в цзиньские пределы. Татары убежали в Шамо и мщение проникло в их кости и мозг. Когда Чжан-цзун вступил на престол, то в годы его правления Мин-чан было запрещено убивать и грабить. Через это татары возвратились на родину, число народа увеличилось. Это снова обеспокоило Чжан-цзуна и он воздвигнул новую Великую стену на север от Цзинь-чжоу и охранение ее поручил Тангу-чжа. Когда Тангу-чжа взбунтовались, то вместе с ними взбунтовались и прочие. Цзиньцы отправили против них войска и усмирили, рассеянные чжасцы передались татарам. [Между тем] в это время, между уйгурами был некто по фамилии Тянь, весьма богатый и ведший торговлю на огромные суммы, он часто посещал Хэ-бэй и Шань-дунь, вместе с чжасцами он начал рассказывать татарам о богатстве жителей этих стран, подстрекая их к собранию войска и вторжению [в цзиньские пределы]. И Темучинь, который уже питал неудовольствие за притеснения, вступил в пределы и, завоевав, истребил пограничные места. У татар, как старые, так и молодые, и теперь все вспоминают слова яньских разбойников (нючжиесцев, чжурчженей), как они им говорили: "наше царство подобно морю, а ваше горсти песку: куда же вам с нами справляться!" Только тогда уже, когда взята была западная столица, вздрогнули как царь, так и вельможи разбойников, они собрали все отборные войска своего государства, в числе 500 тысяч человек пехоты и конницы, и отправили их навстречу под начальством Ху-ша-ху, но они потерпели великое поражение. Вторично составлено было новое войско, набранное в Шан-дун, Хэбэй и в других местах, к нему присоединена была гвардия телохранителей и проч., в нем считалось 300 тысяч человек под предводительством Гао-ци. Это войско было разбито под стенами яньской столицы, когда татары приступили к этому городу, тут сокрушены были силы разбойников цзиньцев, увеличивавшиеся в продолжении столетия, войско рассеялось и было истреблено, от этого царство (Цзинь) пришло в упадок. Всякий раз, когда Татары осаждали города в Хэбэй, Шандун и Ян-бэй (на север от Пекина), разбойники не смели противиться их оружию".

В донесении Мэн-хуна указано, что "земля, в которой жили и откуда вышли татары, лежит на северо-запад от киданей", "их поколение (татар Чингисхана) происходит от шатосцев и составляет особенный род, а потому и не было известно при прежних (южно-китайских) династиях". То есть, многие татары Чингисхана были шатосцами из Джунгарии, а возможно, и из более западных и более северных районов, поэтому это "особенное поколение" татар и "не было известно при прежних династиях" китайцам.

Из приведенных сведений ясно видно причину войны татар с цзиньцами - агрессия со стороны чжурчженей против "отдаленной и пустынной страны" татар.

Агрессия цзиньцев началась в период с 1161 до 1189 года. Затем наступает затишье примерно с 1190 года ("годы правления Минчан"), вследствие чего татары, проживавшие ранее на подвергаемых нападению территориях начинают возвращаться. Но "это снова обеспокоило" цзиньского правителя и начинается подготовка к войне, вероятно, с целью, полного уничтожения татар.

Можно предположительно определить и более точную дату начала агрессии цзиньцев (до 1189 года). По сведениям Мэн-хуна, не доверять которым не имеется никаких оснований, Чингисхан родился в 1154 году. Маленький Темучин "попался в плен к цзиньцам (т.е. нючжисцам), провел у них в рабстве более десяти лет и потом убежал. От этого он вполне узнал состояние и дела Цзиньского царства". Судя по тому, что Темучин не утратил связи с родиной и родным народом и убежал через десять лет домой, а также учитывая, что он мог понять и запомнить "состояние дел" противника, можно предположить, что в плену он пробыл самое малое гдето с 10-11 лет до совершеннолетия, лет примерно до 20.

После возвращения из плена Темучин поступает, на службу к Ван-хану (Тогрулу), если сведения о службе его у кереитского царя правдивы. Это вполне допустимо.

Но вот насчет того, что "Чингисхан возил дань цзиньцам", здесь китайцы, составлявшие "Юаньскую историю" о монголах, явно переусердствовали.

Тот факт, что татарский кереитский государь платил дань Цзиньцам, отражен в "Цзинь-го-чжи" ("Истории империи Цзинь"). Во всяком случае, В.П.Васильев ей доверяет и приводит из нее следующие факты: "когда Цзиньское царство было сильно, то датане (татары) ежегодно приносили дань, когда же на Цзиньский престол вступил Вэй-ван, то Датаньский государь провозгласил себя императором Чингисом".

И никаких, естественно, нет сведений, что сам Чингисхан "возил дань" ко двору цзиньцев", тем более, что дань принимали строго на границе с 1160-х годов и до войны Чингисхана с империей Цзинь на территорию империи никого не пускали.

Так что никак не мог Чингисхан "возить дань цзиньцам", физически не имел такой возможности, а вот его плен представляется правдоподобным. И возвратившись, он мог поступить на службу к Ван-хану, но впоследствии разорвать с ним отношения, видимо, из-за соглашательства кереитского царя Тогрула и некоторых других предводителей татар с цзиньцами, нежелания Ван-хана воевать со своими союзниками и покровителями ради интересов всего народа. Это и явилось причиной его свержения народом и избрания вместо него Темучина и объявление его Чингисханом, а позднее и императором провозглашенной его соратниками державы монголов.

Обратимся к Марко Поло, который был хорошо осведомлен об истории монголо-татар, и, главное, слышал историю от них самих, без посредства китайцев и персов. "Город Каракорон (Каракорум) в округе три мили, им первым овладели татары, когда вышли из своей страны (Маньчжурии). Татары жили на севере, в Чиорчие, в той стране большие равнины и нет там жилья, ни городов, ни замков, но славные там пастбища, большие реки и воды там вдоволь. Не было у них князей, платили они великому царю и звали его по-своему Унекан, а по французски это значит "поп Иван", это тот самый поп Иван, о чьем великом могуществе говорит весь свет. Татары платили ему дань, из десяти скотов одну скотину. Случилось, что татары сильно размножились, увидел поп Иван, что много их, и стал он думать, не наделали бы они ему зла, решил он расселить их по разным странам и послал воевод своих исполнить то дело. Как услышали татары, что поп Иван замышляет, опечалились они, да все вместе пустились на север в степь, чтобы поп Иван не мог им вредить, возмутились против него и перестали ему дань платить. Так они прожили некоторое время".

В приведенном эпизоде скорей всего совмещены по прошествии времени (автор был в Китае в конце XIII века) или же в пересказе самого Марко Поло, два лица: император цзиньцев и его фактический вассал Ван-хан, которого из-за созвучия имени (титула) и несторианской веры европейцы называли "поп Иван". В остальном данные Марко Поло вполне согласуются с данными В.П.Васильева.

В главе "Как Чингис стал первым ханом татар" Марко Поло пишет: "Случилось, что в 1187 году татары выбрали себе царя, и звался он по-ихнему Чингисхан, был человек храбрый, умный и удалой, когда, скажу вам, выбрали его в цари, татары со всего света, что были рассеяны по чужим странам, пришли к нему и признали его своим государем. Страною этот Чингисхан правил хорошо. Что же вам еще сказать? Удивительно даже, какое тут множество татар набралось" (там же, глава LXV).

По данным Марко Поло, Чингисхан был избран царем в 1187 году, когда ему было 33 года. То есть, в то время, когда уже почти двадцать лет подряд "каждые три года направлялись войска" для уничтожения и грабежа татар соплеменников Темучина, будущего Чингисхана.

Потом, с 1190 года, "в годы правления Мин-чан", войска перестали направляться, а татар было "запрещено грабить", так как у них появился Чингисхан и за три года сумел "горсть песка", как о царстве татар отзывались цзиньцы, превратить во внушительный "булыжник Давида против Голиафа", в полноценное государство Орду - грозное оружие для защиты своего народа. И это было осознано цзиньцами, так как "забеспокоился" их правитель, что даже Великую стену воздвиг новую и начал подготовку к войне. Чингисхан же в то время уже воевал с Ван-ханом Тогрулом и с теми из татар, кто встал на защиту этого вассала императора чжурчженей.

Невозможно восстановить подробную картину противоборства старой аристократии, с одной стороны, и, с другой стороны, Темучина и его соратников, "людей длинной воли", сторонников Орды, "несущей, по сути, функции европейского рыцарства" и стремящихся к созданию единого государства. Гражданская война, скорей всего, началась с Курултая (сбора) сторонников Темучина и провозглашения организации Орды и утверждения Йазу (Ясы), основ законодательства нового государства - что было программным заявлением будущих монголов.

Несомненно, Темучину, будущему Чингисхану довелось и скрываться, и терпеть поначалу разочарования и поражения. Как и любое социальное движение, движение монголов имело предварительный скрытый период - время пропаганды идей Орды и Йазу, и открытый - когда эти идеи были поддержаны большей частью "татар со всего света".

Сведения Марко Поло о том, что "татары собрались к Чингисхану со всего света", соответствуют сведениям татарского источника. Это видно по именам беков (бийев), "родоначальников племен", прибывающих из всех районов локализации татар, которые были расположены на обширных территориях Евразии. Например, Кыпчак бий - часть кыпчаков были именно татары, и "выделившиеся" из татарского государства кимаков, и продолжающие оставаться подданными его. Туркмен-бий - туркменами стали звать гузов, принявших Ислам, и предводитель по имени Туркмен мог быть или из гузов, земли которых располагались рядом с государством кимаков, или "Туркмен" было просто именем татарского бека (бийя), ведь имена давались и по названию народа или племени или, наоборот, имя лидера переходило впоследствии на народ. Катай-бек - это имя от названия "кара-катай", как называли последователей киданя Елюя Даши, основавшего, небольшое государство на западном Алтае и в Джунгарии.

Орда, организуемая Чингисханом и его соратниками, подчиняя племена (территориально хозяйственные единицы, состоящие из родов), и союзы племен (предгосударственные образования), и отдельные небольшие государства, создавала государство нового качества, устойчивую систему их сосуществования, "которая называлась El"imperium".

В то же время Л.Н.Гумилев приводит сведения о том, что найманы, оказав поддержку кереитской оппозиции в окружении Ван-хана, высылают против Тогрула войска, эта экспедиция заканчивается фактическим свержением Ван-хана. В результате свергнутый Ван-хан Тогрул скрывается у тангутов, врагов собственного народа, откуда начинает воевать с Чингисханом и его соратниками с территории государства Ся. К тангутам Ван-хан убегает примерно в 1194-1196 год. Ранее указывалось, что именно в 1190-е годы начинается подготовка цзиньцев к большой войне на северо-западном направлении.

А охрану китайской стены от татар Темучина цзиньский император поручил Тангу-чжа, то есть, племенам тангутов, государство которых Ся предоставило убежище Ван-хану. Ся - это соседи цзиньцев, и государь тангутов, как и Тогрул Ван-хан, был вассалом цзиньского императора, и у них теперь появляется общий враг - татары. Но не просто татары, а татары, которых объединил Чингисхан, которого они избрали ханом в 1187 году.

Но пока сами цзиньцы не вмешивались в гражданскую войну среди татар, что тоже вполне закономерно и разумно: конфликт разгорелся между двумя их вассалами, татарскими ханами, кто победит, тот и будет их вассалом, а война ослабит татар и максимально убавит их количество. Что и было необходимо цзиньскому императору, чтобы быть "спокойным".

И скорее всего, не только убежище получил Ван-хан от тангутов, но и военную помощь для покорения собственного народа. И втягивание Ся в войну татар между собой тоже вполне устраивало цзиньцев: ведь чем больше ослабленных войной друг с другом соседей, тем еще "спокойнее" императору.

Темучин смог выбрать правильную политическую линию в обжившейся обстановке и извлечь наибольшую выгоду для своего народа и Родины. Тангуты воевать с цзиньцами не торопились. Без войны с цзиньцами могли обойтись и чжурчжени. Но не забудем третью, самую значительную силу в данном регионе - Южный Китай (Империя Сун). Их интересы в данный момент были именно в том, чтобы исчезла с политической карты империя Цзинь, их заклятый враг. В этой войне империя Сун, в принципе, готова была помочь, любому, как татарам, так и цзиньцам (своим врагам!), но тому из них, кто был слабее, точнее, тому, кого посчитали бы слабее, чтобы потом бывший союзник не вышел из войны более сильным и, вместе с тем, более опасным противником уже для них самих, напротив, чтобы союзник, измотав в войне свои силы, вышел из нее намного слабее, чем империя Сун. Но и слишком слабому союзнику китайцы помогать тоже бы не стали, как не помогли они в свое время Ван-хану, так как посчитали бы это пустой тратой сил и средств.

Темучин сумел заинтересовать китайцев и империя Сун решила участвовать в войне против цзиньцев. Южнокитайцы уже в 1190 вели переговоры с будущими монголами, а чуть позже вступили в войну на их стороне против цзиньцев.

Первое сражение произошло с Ван-ханом в 1200 году. Ван-хан "созвал своих отовсюду и из чужих стран и вооружил их, да так он постарался, что о такой большой рати никогда не рассказывали. Чингисхан со всем своим народом пришел на большую, славную равнину, тут он стал станом, и было их там много, никто и счету им не знал" (Марко Поло, глава LXVI). "Вооружились через два дня обе стороны и жестоко бились, злее той схватки и не видано было, много было бед для той и другой стороны, а напоследок победил таки Чингисхан. И был тут поп Иван убит" (Марко Поло, глава LXVIII).

После разгрома Ван-хана, если судить по хронологии и логике летописи Мэн-хун о причинах и о начале войны Татар и Цзиньцев, приведенной выше, вдруг почему-то "взбунтовались тангуты", которые были в охранении "Великой стены" цзиньцев, то есть, призванные держать оборону против татар в первом эшелоне в случае их нападения на империю Цзинь. Можно догадаться о причине их "бунта": "с покорением владений Ван-хана владения Чингисхана распространились далеко на юг и он пришел в соприкосновение с Сяскими владениями". Чингисхан, развивая успех, вторгается в Ся, страну тангутов, и, разгромив их войска, "принуждает к миру короля тангутов". А цзиньцы начали понимать, что "царство татар" уже давно не "подобно горсти песка", с ними не стоит связываться, и, "когда поражаемый монголами тангут просит помощи у Цзйньского двора, то двор этот отказывает в ней". Тангуты же, бывшие "на охранении стены" цзиньцев, рвались домой, где они они бездействовали, в то время как татары вторглись на их земли. Этим и объясняется непонятный на первый взгляд бунт Тангу-чжа против цзиньцев.

Не желая воевать с татарами Чингисхана, "взбунтовались" и другие племена и "передались татарам". "Успехи Чингисхана неудивительны, потому что, с одной стороны, он привык к сражениям и войнам, а с другой, присоединившиеся к нему поколения (роды) не много теряли, переменяя только главу аймака, но народ не терял от этого". Тем более, о порядках, не терпящих произвола, вводимых сторонниками Чингисхана, многострадальный народ был уже наслышан и не желал воевать против избранного народом лидера, и его соратников, которые "народу зла не делали, ничего у него не отнимали, а только уводили его с собою покорять других людей. Так то, как вы слышали, завоевали они множество народу. А народ видит, что правление хорошее, царь милостив, и шел за ним охотно" (Марко Поло).

Так что, не "захватнической войной" была самая первая внешняя война Чингисхана против государства Ся, а вполне оправданной агрессией тангутов, помощью, в том числе военной, правителя Ся Ван-хану, и необходимостью довершить разгром войск Ван-хана и уничтожить его самого.

Следует заметить, что эта первая война с тангутами (Ся) происходила раньше, скорее всего, до того, как Чингисхан был объявлен императором державы монголов. Или же боевые действия длились долго, с переменным успехом. Так как провозглашение главы государства императором означало бы объявление войны Цзиньскому императору: "на небе не может быть двух Солнц - на Земле не может быть двух Императоров".

Но пока войны с Империей Цзинь еще не было, Темучину никак нельзя было эту войну спровоцировать раньше времени. Пока цзиньцы просто наблюдали за войной Ван-хана с усиливающимся Чингисханом и готовились к большой войне на западе против татар.

И "запрещено было убивать и грабить татар", хотя незадолго до этого, лет за 5, еще можно было. Наступило своеобразное "перемирие" с чжурчженями. Последние, очевидно, ожидали, пока противники ослабнут в междоусобной войне. Пока же Темучин, избранный ханом всех татар, номинально в глазах чжурчженей еще оставался вассалом цзиньцев.

Но татарам чжурчжени были непримиримые враги. Во-первых, "мщение проникло в кости и мозг", у многих были в плену дети и родственники, многие соратники Чингисхана сами побывали в плену у цзиньцев. Во-вторых, весь цзиньские набеги могли повториться, ведь информация о подготовке чжурчженей к войне, естественно, поступала к Темучину со всех сторон, и от своих источников, и от южнокитайских.

И вот когда Орда, объединение сторонников нового государства, набрала силу и была признана большинством народа, когда "в Монголии не стало для него [Чингисхана] соперников, [он] принимает титул императора и дает своему народу название Монгол ".

Достаточно было Чингисхану объявить себя императором державы монголов, тем самым объявить войну императору Цзинь, тогда без промедления "верные союзническому долгу", как выражались советские лидеры в соответствующие моменты, войска Империи Сун напали на пограничные цзиньские владения, но почти везде были отбиты.

Незамедлительно вступает в войну с империей Цзинь и Держава монголов. Но северная граница цзиньцев была тщательно оберегаема, и, вероятно, Чингисхан видел сомнительность успеха при нападении на укрепленные редуты, которые истощили бы его на первых порах. Но кроме того, с северной стороны через Линь-хуан-фу путь к центру был далеким, и потому поход с этой стороны не представлял удобства. Вот почему войска Чингисхана вторгаются неподалеку от Дай-тун-фу, то есть нанесли удар почти в середину владений. Первая победа открыла путь к Пекину, и тогда, лишенная центральной власти, распалась северная часть империи. "Вся Монголия, бывшая под властью цзиньцев, в один год, после одного сражения, досталась победителю. Таков был результат самого первого натиска монголов, совершившийся в один год".

К татарам Чингисхана (уже монголам) начинают присоединяться даже бывшие их противники кидани, помнившие свое прежнее величие, поспешили воспользоваться расстройством Цзиньской монархии, и потому, между тем как одни из них уже давно служили руководителями монголов, другие думали восстановить прежнее свое царство. Елюй Люгэ, собрав войско в Лунанъ, овладевает всем Ляодуном, провозглашает себя главнокомандующим, а потом и ваном, и просит Чингисхана признать его своим вассалом. Маньчжуры теряют таким образом даже сообщение со своей первоначальной родиной, которая, по всему видно, тогда перешла в руки монголов. Между тем, войска Чингисхана разделяются на три части: одна, под предводительством Джучи, Чагатая и Угэдэя, разоряла Шаньси, другая земли на восток, лежащая около моря в Ляо си, и средняя, под предводительством самого Чингисхана, устремилась на Шандунь и завоевала всю эту провинцию.

Таким образом, через год, Монголы стали обладателями почти всех земель, лежащих в Китае на север от Желтой реки (Хуанхэ).

В 1215 году, как сообщает В.П.Васильев, монголы берут Пекин, столицу Цзиньской империи. Уже фактически разгромленная империя Цзиньцев продолжала еще долгое время вяло сопротивляться, вплоть до 1230-х годов. Впрочем, сами татары там уже почти не воевали, из китайцев была сформирована огромная монгольская армия в 46 дивизий еще до взятия Пекина.

Как видим, две первые войны монголов с соседями в Срединной Азии с тангутами (царство Ся) и с чжурчженями (империя Цзинь) мало похожи на "завоевательные походы монгольских ханов за добычей и рабами".

Аналогично обстоят дела и с остальными войнами монголов, если присмотреться внимательнее к причинам, по которым начались эти войны и обстоятельствам, при которых они происходили.

Так, например, война с китайской империей Сун была спровоцирована последними. С бывшими союзниками монголы вынуждены были воевать уже после смерти Чингисхана. Именно были вынуждены, так как империя Сун выступила инициатором этой войны, "стремясь вытеснить монголов из Северного Китая - земель империи Кинь" (Цзинь). После совместной победы над империей Цзинь "китайцы потребовали у монголов передачи земель, отнятых у чжурчженей. Попытка договориться кончилась тем, что китайцы убили монгольских послов. Это вызвало длительную войну, перелом в которой наступил лишь в 1257 году" и, наконец, в 1280 году "малочисленные монголы окончательно победили Великий Китай, объединив те народы, которые не хотели стать жертвой китаизации".

Как описано выше, так будут и еще примеры, что мира не хотели именно правители соседних державе монголов государств. Именно по инициативе последних начинались внешние войны монголов, названные в официальной истории "монголо-татарским нашествием на страны цивилизованного мира".

Оглавление: